Что нужно знать о счастье - «Стиль жизни»

Мы можем быть счастливыми, и никто не может запретить нам это. Кроме нас самих. Из-за страха перед счастьем мы создаем себе жизненные трудности, отворачиваемся от окружающих и сбегаем в последний момент. А нужно ли гнаться за счастьем? Мы поговорили об этом с представителями разных областей науки.Большинство россиян считают себя счастливыми: об этом заявляют 85% участников опросов. Но открыто говорить о счастье по-прежнему не принято. Кажется, что «счастливый человек» — титул, который нужно заслужить и подтверждать постоянно. Зарабатывать много, а не сколько необходимо, иметь образцовую семью и хорошую работу. Но исследования показывают, что счастье не сводится к «лучшей жизни». Оно похоже на причудливую картину, которая для каждого выглядит по-разному. И все же — можно ли «измерить» счастье? Что говорят об этом представители разных областей науки? НЕЙРОБИОЛОГИЯ: БАЛЬЗАМ ДЛЯ НЕЙРОНОВ С точки зрения нейробиологии эмоции — не более чем интерпретация мозгом сигналов, которые он получает. Когда мы ловим на себе восхищенные взгляды, ждем заказ в ресторане, впервые видим лицо своего ребенка, наши нервные клетки обмениваются сигналами через гормоны-нейромедиаторы. Дофамин, к примеру, отвечает за предвкушение удовольствия от еды. Когда любовь окрыляет нас — это действует окситоцин. А когда нас хвалят, мы купаемся в серотонине. Эмоции действуют так сильно, потому что обеспечивают выживание и продолжение рода. Они достались нам от диких предков, которым было важнее быстро ориентироваться, чем размышлять. «Слону не нужно «пытаться» запомнить признаки местности, где бывает вода, — пишет Лоретта Бройнинг, автор книги «Гормоны счастья». — Дофамин автоматически создает у него в мозгу нейронный путь. В следующий раз, когда он увидит нечто похожее на родник, импульсы пойдут по нейронной цепочке и вызовут прилив «гормона счастья». Но наша жизнь устроена сложнее, чем у слона, поэтому кроме быстрой «бессознательной» у нас есть еще и «сознательная» часть. Она отвечает за планы, цели и поведение в сложных ситуациях. Проблема в том, что две «бухгалтерии» мозга не всегда могут договориться между собой. Например, сознательно мы хотим хорошо выглядеть и ради этого отказываемся от калорийной пищи и ходим в спортзал. Но как только чувствуем голод, в нас просыпается млекопитающее, которое не понимает наших целей. Его интересует одно: достать питательных веществ и запасти их впрок. Чтобы удержаться от соблазна, приходится напрягать силу воли и подкармливать себя обещаниями будущей счастливой жизни в стройном теле. «Парадокс вот в чем: чтобы обрести сознательное счастье, нам нужно понять бессознательный язык мозга, — объясняет Лоретта Бройнинг. — И возможно, обмануть его». ЭКОНОМИКА: ТАНЦЫ НА БЕГОВОЙ ДОРОЖКЕ Мозг каждого из нас уникален, поэтому и образы счастья у каждого свои. Но что обеспечивает счастливую жизнь в целом? Долгое время экономисты считали, что счастье означает максимальное удовлетворение потребностей. Его можно измерить объективно — в деньгах на банковском счете, качестве продуктов и услуг. Действительно, до какого-то момента мы становимся счастливее, когда богатеем. Однако в 2010 году лауреаты Нобелевской премии по экономике Даниэль Канеман и Ангус Дитон доказали, что после достижения «оптимального уровня» доходов рост счастья останавливается. Более того, возникает эффект «беговой дорожки» — уровень жизни, недавно казавшийся нам пределом мечтаний, через неделю, месяц или год перестает удовлетворять. Хочется чего-то большего, и на этом желании с успехом паразитирует реклама. Погоня за ощущениями становится самоцелью, но новые модели гаджетов и более дорогие развлечения дают лишь возможность «удержаться в седле», на время унять беспокойство. Недавно эту проблему совместными усилиями пытались решить канадские, американские и британские экономисты. В 2011 году они выпустили статью «Если деньги не делают вас счастливыми, возможно, вы тратите их неправильно». Их рецепт сводится к тому, чтобы дисциплинировать себя: платить за «впечатления», а не товары; потреблять удовольствия «маленькими порциями», но часто; больше вкладываться не в статусные вещи, а в то, что обеспечивает стабильную «хорошую жизнь» — медицину, образование, условия жизни. Гены решают за нас? Похоже, одни из нас с рождения больше предрасположены к счастью, чем другие. Первое подтверждение этому почти двадцать лет назад обнаружил психолог Дэвид Ликкен из Университета Миннесоты. Он интересовался близнецами, разлученными при рождении. Согласно его исследованиям, у однояйцевых близнецов, то есть тех, у кого генетический набор полностью совпадает, уровень удовлетворенности жизнью оставался сходным, даже если они росли в разной среде. Другими словами, каждый из нас живет с улыбкой на лице, но у некоторых она шире. КУЛЬТУРОЛОГИЯ: ЖИЗНЬ ПО ПРАВИЛАМ Переживание счастья связано с состоянием общества и культурными нормами — люди в разных странах счастливы настолько, насколько им «разрешают» господствующие установки. Например, в Китае личное благополучие зависит от благополучия коллектива: быть счастливым в одиночку стыдно, а богатство и успех ценятся меньше, чем забота о других. Сплоченность общества важна для счастья его членов не меньше, чем материальное благополучие В США, наоборот, счастье представляется результатом собственных достижений человека, а счастливый человек должен быть успешным. Во время Второй мировой войны в Японии тысячи молодых людей были счастливы стать камикадзе и принести славу родине, хотя и понимали, что им придется стать убийцами и умереть самим. Интересно, что сплоченность общества важна для счастья его членов не меньше, чем материальное благополучие. «Многие латиноамериканские страны почти так же счастливы, как скандинав­ские, хотя они гораздо беднее, — комментирует социолог Эдуард Понарин. — Но у них «теплая» культура, где высока ценность общения, люди религиозны и склонны переживать победы страны как свои собственные». А вот крушение норм и смена ценностей может стать личной трагедией. Так обстояло дело в России в начале 1990-х. «После распада Союза уровень счастья резко упал, — продолжает Эдуард Понарин. — Рухнула система мировоззрения, пропали ориентиры, снизилось материальное благополучие. По мере того как ситуация выправлялась, уровень счастья рос. Выросла гордость за страну. И сейчас, хотя доходы снизились, судя по опросам, россияне счастливы». ПСИХОЛОГИЯ: ВЕРНАЯ ФОРМУЛА И все-таки во многом наше счастье зависит от того, что мы делаем со своей жизнью. Американские психологи Соня Любомирски и Кен Шелдон обобщили данные разных наук и пришли к выводу, что только 10% счастья приходится на внешние обстоятельства — место, где мы живем, богатство семьи, уровень образования. Ровно наполовину способность быть счастливыми зависит от заданных с рождения факторов — строения мозга, склада личности, темперамента. А вот на оставшиеся 40% счастье зависит от нас самих — от того, с какими людьми мы общаемся, какие занятия выбираем, какой образ жизни ведем. Что же именно мы можем сделать, чтобы стать счастливее? В конце 1990-х годов возникло целое направление позитивной психологии, сторонники которого задались целью «приручить» счастье. Или, по крайней мере, точно вычислить его составляющие. В одной из своих последних работ Мартин Селигман, один из основателей этого направления, предложил формулу, которую он назвал PERMA по первым буквам составляющих ее английских слов. По его мнению, в жизни каждого должны присутствовать положительные эмоции, вовлеченность в какое-то важное для него дело, отношения со значимыми людьми, переживание смысла и цели своего существования: «Кто я? Ради чего живу?» и личные достижения. Ангедония: без права на счастье Терри Брэдшоу, один из самых успешных игроков в американский футбол, признавался, что даже после своих главных побед не испытывал радости и удовольствия. Неспособность получать удовольствие психологи и психиатры называют ангедонией. Это состояние обычно возникает из-за сбоя в выработке нейромедиатора дофамина, который и отвечает за приятные ощущения и мысли. Ангедония может быть следствием психических расстройств, таких как депрессия, шизофрения, посттравматическое стрессовое расстройство. Чтобы справиться с ней, необходимы лекарства, которые высвобождают дофамин. ФИЛОСОФИЯ: ЛОЖНАЯ ЦЕЛЬ? С точки зрения философии, которая ведет начало от древнегреческих стоиков, нам вовсе не обязательно стремиться к счастью, чтобы в итоге прийти к нему. Более того, само желание быть счастливым или «иметь счастье» уводит нас в сторону. «Все люди хотят жить счастливо, но они смутно представляют себе, в чем заключается счастливая жизнь», — писал Сенека больше двух тысяч лет назад. Он считал, что человек «уходит от счастья тем дальше, чем больше он увлекается погоней за ним: когда путь ведет в противоположную сторону, поспешность служит причиной еще большего удаления от конечного пункта». Того же подхода придерживался и австрийский психотерапевт Виктор Франкл, прошедший через концлагерь. Он считал стремление к счастью менее достойной целью, чем поиск смысла и преобразование мира. По мысли Франкла, следуя за желаниями, мы идем по легкому пути — избегаем того, что может нам навредить, жалеем силы и останавливаемся, если цель угрожает душевному спокойствию. «Счастье подобно бабочке, — писал он. — Чем больше ловишь его, тем больше оно ускользает. Но если вы перенесете свое внимание на другие вещи, оно придет и тихонько сядет вам на плечо». Лучше, чем вчера Вы наверняка замечали этот эффект: настоящее кажется более скучным и серым по сравнению с тем, как мы представляем себе будущее. Такой невинный самообман позволяет нам оставаться устремленными в будущее, пишет философ Дженнифер Хехт в книге «Миф о счастье». Неудовлетворенность настоящим и мечты о будущем поддерживают нашу мотивацию двигаться вперед. А теплые воспоминания о прошлом убеждают нас в том, что ощущения, которых мы ищем, нам доступны, мы их уже испытывали. Если бы мы были довольны существующим положением дел, это могло бы полностью подорвать нашу волю действовать, достигать и