Православие не учит трудитьсяРаботать чтобы жить или жить чтобы работать?Богатый — значит укралЖизнь несправедлива. Никому не доверяюЧто нас ждет дальше?
Почему капитализм никак не приживется в России? Просто мало времени прошло, или какие-то силы не дают работать законам рынка, или слишком много людей скучают по социализму? Возможно, именно русский характер — причина нашей не очень богатой жизни? Рассуждает Михаил Таратута.
Хотя капитализм в 1990-х годах начинался у нас как бы по второму разу, наша страна оказалась менее всех других бывших соцстран психологически к нему подготовленной.
И дело не только, а, может, и не столько в том, что за 70 лет советской власти мы растеряли все, что знали и умели до большевистского переворота 1917 года. И не столько в том, что власть большевиков снесла все институции, на которых держался свободный рынок. Наша проблема, как мне кажется, таилась тогда, в 1990-е, и живет по сей день глубоко внутри нас. Многое из того, что являет собой рыночный строй и поддерживающие его ценности, с трудом ложится на русскую натуру, ему противится наше подсознание.
Среди всего, что сделало нас такими, какие мы есть, важнейшим, если не самым важным, событием стало принятие православной веры. Веры, которая поставила перед людьми главный вопрос — в чем смысл жизни, ради чего живем? Поколения, воспитанные на советском безбожии, как, собственно, и те, кто сегодня пришел к вере, скорее всего, в ответ на этот вопрос просто пожмут плечами. Ну, может, еще с трудом выдавят что-нибудь в сугубо мирском ключе, что-то вроде застольного тоста "чтобы наши дети были счастливы, чтобы жили лучше нас".
А вот лет 100 назад и ранее, до того как большевики, по сути, объявили религию вне закона, мы могли бы ожидать ответ иного рода. Люди разных сословий высказали бы его разными словами, но суть сводилась бы к одному: человек живет на этой земле ради Спасения, чтобы предстать перед Господом в духовной чистоте и с любовью в сердце. Этот путь лежит через благочестие и смирение — осознание собственной греховности, сострадание и любовь.
Что нас ждет дальше?
Примерно то, что мы и видим сегодня вокруг. Картина удручающая — наши люди изначально, на уровне культурного кода, не верят в труд, приносящий благополучие и счастье, не верят в возможность праведного богатства, не сильно сопереживают и доверяют друг другу. А жизнь чаще подтверждает, чем опровергает их представления.
Что же делать, как жить дальше? Андрей Кончаловский отмечает, что до тех пор, пока мы будем думать, что культуру можно регулировать экономическими законами, мы будем заблуждаться. И приводит такой пример.
Правительство предложило даром раздавать земли на востоке страны, видимо, предполагая, что люди побегут туда, возьмут ее и начнут сами обрабатывать. Правительство тем самым продемонстрировало незнание русского культурного кода — люди возьмут и продадут землю китайцам! Пока мы не поймем, кто мы, что нами движет и как можно модернизировать сознание русского человека, никакие экономические законы и никакая основанная на них модернизация невозможна. Нужно заниматься изучением составных частей русского характера, русского менталитета, нужно буквально заниматься генами.
Александр Аузан настроен более оптимистично. Да, отмечает он, наша страна за XX век не смогла сделать конкурентоспособный автомобиль, холодильник и телевизор, но смогла сделать космический корабль, атомную бомбу и гидротурбину. И далее смело утверждает:
...При этом наборе характеристик можно успешно производить уникальные продукты малыми сериями — быть этаким общемировым Левшой — и невозможно производить массовые серии. При нынешних условиях наш путь модернизации на ближайшие десять лет — вложение в опытные производства и креативные индустрии.
Михаил Таратута
Авторская статья
Православие не учит трудитьсяРаботать чтобы жить или жить чтобы работать?Богатый — значит укралЖизнь несправедлива. Никому не доверяюЧто нас ждет дальше? Почему капитализм никак не приживется в России? Просто мало времени прошло, или какие-то силы не дают работать законам рынка, или слишком много людей скучают по социализму? Возможно, именно русский характер — причина нашей не очень богатой жизни? Рассуждает Михаил Таратута. Хотя капитализм в 1990-х годах начинался у нас как бы по второму разу, наша страна оказалась менее всех других бывших соцстран психологически к нему подготовленной. И дело не только, а, может, и не столько в том, что за 70 лет советской власти мы растеряли все, что знали и умели до большевистского переворота 1917 года. И не столько в том, что власть большевиков снесла все институции, на которых держался свободный рынок. Наша проблема, как мне кажется, таилась тогда, в 1990-е, и живет по сей день глубоко внутри нас. Многое из того, что являет собой рыночный строй и поддерживающие его ценности, с трудом ложится на русскую натуру, ему противится наше подсознание. Среди всего, что сделало нас такими, какие мы есть, важнейшим, если не самым важным, событием стало принятие православной веры. Веры, которая поставила перед людьми главный вопрос — в чем смысл жизни, ради чего живем? Поколения, воспитанные на советском безбожии, как, собственно, и те, кто сегодня пришел к вере, скорее всего, в ответ на этот вопрос просто пожмут плечами. Ну, может, еще с трудом выдавят что-нибудь в сугубо мирском ключе, что-то вроде застольного тоста "чтобы наши дети были счастливы, чтобы жили лучше нас". А вот лет 100 назад и ранее, до того как большевики, по сути, объявили религию вне закона, мы могли бы ожидать ответ иного рода. Люди разных сословий высказали бы его разными словами, но суть сводилась бы к одному: человек живет на этой земле ради Спасения, чтобы предстать перед Господом в духовной чистоте и с любовью в сердце. Этот путь лежит через благочестие и смирение — осознание собственной греховности, сострадание и любовь. Что нас ждет дальше? Примерно то, что мы и видим сегодня вокруг. Картина удручающая — наши люди изначально, на уровне культурного кода, не верят в труд, приносящий благополучие и счастье, не верят в возможность праведного богатства, не сильно сопереживают и доверяют друг другу. А жизнь чаще подтверждает, чем опровергает их представления. Что же делать, как жить дальше? Андрей Кончаловский отмечает, что до тех пор, пока мы будем думать, что культуру можно регулировать экономическими законами, мы будем заблуждаться. И приводит такой пример. Правительство предложило даром раздавать земли на востоке страны, видимо, предполагая, что люди побегут туда, возьмут ее и начнут сами обрабатывать. Правительство тем самым продемонстрировало незнание русского культурного кода — люди возьмут и продадут землю китайцам! Пока мы не поймем, кто мы, что нами движет и как можно модернизировать сознание русского человека, никакие экономические законы и никакая основанная на них модернизация невозможна. Нужно заниматься изучением составных частей русского характера, русского менталитета, нужно буквально заниматься генами. Александр Аузан настроен более оптимистично. Да, отмечает он, наша страна за XX век не смогла сделать конкурентоспособный автомобиль, холодильник и телевизор, но смогла сделать космический корабль, атомную бомбу и гидротурбину. И далее смело утверждает: .При этом наборе характеристик можно успешно производить уникальные продукты малыми сериями — быть этаким общемировым Левшой — и невозможно производить массовые серии. При нынешних условиях наш путь модернизации на ближайшие десять лет — вложение в опытные производства и креативные индустрии. Михаил Таратута Авторская статья
